Икки спал как младенец. Пока он не проснулся, но скоро раздастся звонок будильника, сообщающий, что на дворе три часа дня и пора бы вставать и ехать по делам. Приезд Сина не остался незамеченным - его верный товарищ, если эту свинью, после прошедшей ночи, можно было так назвать, любезно позволил себе угостить японца суши. Их фирменные московские яства были отвратительны, но зато алкоголь лился рекой. Кажется, в том кафе-баре парни перепробовали все коктейли экстремальной подачи.
И вот, ненавистный агрегат завел свою неприятную мелодию. Син с трудом дотянулся до телефона и отключил звук. Парень пока не открыл глаза, но уже чувствовал что-то недоброе. Голова раскалывалась, в мыслях был сумбур и левая рука затекла от того, что на ней что-то лежало. Тяжелое. Икки с трудом вытащил из-под этого чего-то руку и перевернулся на спину.
- Ну что ты будешь делать?.. - пробормотал он на своем родном языке.
Сину пришлось приложить немало усилий, для того, чтобы сесть. Вчерашние приключения пронеслись в голове и парню стало стыдно. Ладно алкоголь, клуб, совместный с Данилой стриптиз, восторженные крики и смех девушек, охрана, выкидывающая парней из заведения... Карты на раздевание тоже можно спустить на тормозах, но вот что было после?
За спиной японца раздался тихий всхрап и парень замер. Это что еще такое? Икки медленно повернулся.
- Что ты делаешь в моей кровати, извращенец?! - прокричал на своем ломаном русском Син и вскочил и тут же упал обратно - голова закружилась от резких движений.
Икки откинул одеяло - голый. Абсолютно. Где трусы?! Оказаться в одной постели с Астаховым, который, как было известно, не совсем натурал, да и сам японец бисексуален... Но жопа, вроде, не болела.
"Даня пассив!"- мелькнула в голове устрашающая мысль.
Син осторожно приподнял одеяло и посмотрел на Астахова - тоже голый.
- Вашу мааать...- снова японская речь.